Как Принцесса Ксюндель гоняла принцев « П обежали, побежали, мальчики, раз, два, три, восемнадцать, поворот, фуэте, - стучала в бубен из лососевой кожи Принцесса Ксюндель, - гран-батман, под ноги не смотреть, не спать, розовое трико на бегу не надевать, книжечки не читать, раз, два, три…» Сорок четыре принца кружились в бальном зале, увешанном серебряными зеркалами. Время от времени несчастные слепли от сверкания и застилающего глаза пота, повисали на станках и падали в продолжительный обморок. Их снимали со станков (сложнее всего было снимать принцев с токарных станков, потому что принцы становились гладкими, а вот со сверлильных проще – в принцах появлялись удобные дырки для пальцев) выносили и тут же вносили следующих. Принцев в округе было навалом, и Принцесса Ксюндель волюнтаристски пользовалась ситуацией. Больше всего принцессу радовало то, что на первый тур кастинга принцы приходили расфуфыренные, как петухи, кто в жабо, кто в напульснике из жабьей кожи, кто в садомазных гэджетах… «Стандартный VIP-сброд», - думала принцесса, когда на первом туре кастинга читала книжку, смотрела телевизор, писала черновики для ЖЖ, размышляла о судьбах человечества, складывала в уме логарифмы и просто рифмы, посылала на фиг теток с лопатами, коммуницировала с прессой, вязала шарфы в подарок, делала скульптуры изо льда, думала о том, насколько же все-таки уродское имя «Изольда», пела «Аиду», играла в преферанс, отбирала принцев и смеялась над некой исторической фигурой, которая всего-то умела писать и говорить одновременно. К слову сказать, однажды Принцесса Ксюндель устроила кастинг и для принцесс, но поняла, что может относиться к ним только как к конкуренткам. И посему посшибала головы всем принцессам своего земного полушария. Головы самых красивых из них она залила гипсокартоном и надела на флагштоки на центральной площади. Ко второму туру кастинга допускались только те принцы, у которых получалось хотя бы на секунду отвлечь принцессу от дел государственного значения. Один из них, например, завыл фальшфальцетом «Санта Лючию», и лицо принцессы просветлело. На самом деле в этот момент Ксюндель невзначай подумала о Будде, но ассистенты приняли эту злобную ухмылку за высочайшее расположение, и вписали имя претендента в список допущенных. Второй тур состоял из поножовщины и собеседования. Во время поножовщины принцы ходили по золотым ножам из Ксюнделевой оружейной палаты. Ножи были подвешены на высоте двух метров над полом, и принц, соскользнувший с ножа, автоматически выбывал из конкурса. А если нож при соскальзывании оказывался между ног принца, то принц выбывал не только автоматически, но еще и смешно. Ксюндель в скафандре ходила внизу и задавала вопросы провокативного характера: «Что такое гекзаметр? Кому на Руси жить или не жить, вот в чем вопрос и смысл жизни всей? Ты кто? Твоя бабушка перестала каждое утро упиваться коньяком? Батут или батат?» Принцы простоволосились и падали с ножей, как огурцы с елки. А Ксюндель хихикала, как Бивис. Принцы, которые удосужились не упасть и не порезать свою честь на лоскутки и опилки, проходили на третий хореографический тур. Принцев одевали как попало и пускали по кругу. Ксюндель била в бубен из лососевой кожи и морщилась, потому что запах лосося напоминал ей цвет неба в весеннем Таллинне. А принцы принимали это на свой счет и, путаясь в черных мыслях и ногах, кружились, как могли. Этот Большой Театр начинал понемногу бесить Принцессу Ксюндель. Она, скучая, подошла к окну бального зала и увидела, как садовник Ее Величества стрижет кусты незабудок. «Ну что за хрень! – подумала Принцесса Ксюндель. – Ну почему он садовник Ее Величества?! Ведь симпатичный парень…» И в расстройстве чувств стукнула себя бубном по короне. Принцы приняли это за особый знак и синхронно задрыгали конечностями. Один принц задрыгал вообще всеми конечностями, за что был тут же сослан в Шушенское и позже, вернувшись из ссылки, натворил кучу пакостей. Но тут Принцесса Ксюндель пришла в голову одна ценная мысль. Она еще пару раз стукнула себя бубном по короне для придания уму особой ясности (чем довела ослабевших принцев до конвульсий) и уже совсем отчетливо осознала, что Ее Величество – это она сама, то есть, Принцесса Ксюндель. Принцесса выбежала из зала и бросилась в свою опочивальню, оттуда по секретному подземному лазу добралась до одевальни, выбрала платье цвета кустовых незабудок, выпрыгнула из окна замка, по-пластунски добралась до королевского сада, залегла в кустах незабудок, а когда садовник увидел принцессу, лежащую в черноземной жиже, поседел, выронил секатор, стал импотентом и начал заикаться, крикнула: «Сюрприз!» Когда принца увозили на скорой, Принцесса Ксюндель сидела рядом с кушеткой и заботливо кормила садовника тминовыми сухарями. В Королевской Реанимации садовнику покрасили волосы (Ксюндель выбрала цвет самостоятельно), а когда он очнулся, то увидел улыбающееся лицо Ксюнделя и, как мог, влюбился без памяти. Ну и дальше, само собой, они поженились, жили долго и счастливо, бла-бла-бла, Ксюндель сама возила садовника-принца по дворцу в инвалидном кресле и велела засадить их опочивальню кустовыми незабудками в память о невероятном знакомстве. А когда у принца-садовника начиналась аллергия от удушающего запаха кустовых незабудок, Ксюндель поила его антигистаминными препаратами собственного приготовления и для поднятия царственного духа гоняла мужа по дворцу с криками «улю-лю». Следующая сказка: Как Принцесса Ксюндель строила лестницу в небо